Егор Летов помогал жить. Девять дней, как его нет. Но он еще поможет многим и многим.

Он приезжал в столицы из своего Омска и оглушал слушателей, вываливая на их головы очередную порцию новых песен. Иногда они казались сырыми. Словно он только вчера их сочинил, а уже сегодня пропел-проорал. Его ругали за плодовитость, идущую в ущерб качеству, чрезмерную мрачность, агрессивность. Но каждый, кто давал себе труд продраться сквозь часто гаражный звук, мат и белый стих, понимал — это поэт. Со своим, не похожим ни на чей голосом, своим болезненным и гениальным внутренним миром. Этот мир можно было не любить, но нельзя было не иметь в виду. Всегда особое мнение Летова — один из китов, на которых стоял русский рок.

19 февраля Егора Летова не стало. О его смерти понаписали больше, чем было написано о его жизни. Нас же интересовало не как он умер, а как жил. На следующий день после похорон на вопросы “МК” ответил человек, знавший Егора лучше всех, — его родной брат, знаменитый саксофонист Сергей Летов.

— Вы ходили на концерты “Гражданской обороны”?

— Если учесть, что я 5 или 6 лет играл в группе, то мне приходилось присутствовать...

— Нет, а в качестве зрителя?

— Никогда. Музыка — моя профессия. Как зритель ни на одном рок-концерте я не был с начала 80-х.